информбезопасность инфраструктура операторы стандарты связи технологии

29.5.2019

Собственное производство радиооборудования – сложно, но возможно

Виталий Шуб (Сколтех): «Есть три варианта локализации и трансфера телеком-технологий»

В мае Национальный центр информатизации («дочка» Ростеха) закончил разработку «дорожной карты» по развитию беспроводных технологий. В ней предлагается организовать кооперацию с зарубежными вендорами, чтобы локализовать производство оборудования для радиосетей. Участник рабочей группы по созданию этого документа, заместитель руководителя Центра компетенций Национальной технологической инициативы по беспроводной связи и интернету вещей (ЦК НТИ БСИВ) при Сколтехе Виталий Шуб рассказал, в чем заключаются главные трудности локализации и почему стране необходимы собственные центры производства оборудования связи.

RSpectr: Как давно в России пытаются локализовать производство телекоммуникационного оборудования?

Виталий Шуб (В. Ш.): Попытки такой локализации предпринимались неоднократно, начиная с 90-х годов. Но все они оказались неудачными. Главная причина – отсутствие экономической целесообразности для зарубежных вендоров из-за недостаточного масштаба российского рынка. Я как сотрудник различных международных телеком-компаний (AT&T Network Systems International/Lucent Technologies, Motorola и Ericsson) наблюдал за этими процессами, а иногда и принимал в них участие.

В середине 90-х Министерство связи начало принуждать зарубежные компании к локализации производства на территории РФ. Однако на тот момент эти требования были во многом формальными. Их выполнение сводилось к замене наклеек («шильдиков») на оборудовании, установке готовых модулей и устройств в (отечественные) стойки, выходному тестированию, и тому подобному. Все вендоры шли по одному пути: минимизация инвестиций для формального выполнения требований регулятора.

Кризис 1998 года, когда рубль по отношению к доллару подешевел в шесть раз, сильно сократил финансовые возможности российских операторов. А в 2000-2001 году лопнул мировой «интернет-пузырь», в результате чего серьезно пошатнулись позиции большей части производителей телеком-оборудования: Siemens, Alcatel, Motorola и других. Они пошли на дно, им стало не до локализации оборудования в РФ.

В конце нулевых ситуация начала выравниваться, все снова «обросли жирком», дела шли на лад. В международных отношениях наблюдалась разрядка, и о локализации практически не говорили.

RSpectr: Но какое-то оборудование в России все же производили?

В. Ш.: На рынке были примеры производства высокотехнологичного оборудования. Например, компания Т8, начала создавать когерентные DWDM-системы для дальних оптических линий связи. Компания Элтекс также предоставляет широкую линейку отечественного телекоммуникационного оборудования.
В целом же

до 2014 года локализация в России практически сводилась к производству низкотехнологичных компонентов: шкафы, стойки, оптоволоконный кабель, системы питания…

Но после крымских событий ситуация изменилась. Снова, в два раза, подешевел рубль. А осенью 2014 года западные и восточные производители стали предупреждать о том, что поставка телекоммуникационного оборудования, как проводного, так и беспроводного, даже для гражданского сектора может прекратиться, а российские операторы (в первую очередь – аффилированные с государством) – попасть под санкции. Начался совершенно новый этап развития отечественного телекома.

Выступая с докладом на отраслевой конференции TransNet-2015 в 2015 году, я впервые открытым текстом сказал, что нужно реально смотреть на вещи и готовиться к санкциям. Однако на тот момент все были заняты своими делами, никто всерьез это заявление не воспринял.

Дальнейшие события показали, что я был прав. Работая в компании IPG Photonics Russia, американской компании с российскими корнями и масштабным российским присутствием, я увидел «изнутри ситуацию», что такое режим американских санкций в действии. Оказалось, что он очень эффективен. Фактически в любой момент нам могут полностью перекрыть кислород. И по некоторым позициям это уже сделано. В частности,

в Россию запрещена поставка мощных высокопроизводительных программируемых логических интегральных схем (FPGA/ПЛИС). Есть и другие компоненты (высокоскоростные, оптоэлектронные и т. д.), экспорт которых ограничен или заблокирован

В некоторых случаях продукты официально не входят в санкционные списки, но на практике их ввоз (в РФ) запрещен.

Поняв, что мы, со стороны операторского сообщества, находимся в довольно уязвимом положении, в ноябре 2017 года мы с коллегами инициировали обсуждение локализации производства телеком-оборудования в России. И за полтора года это дало результат. В обсуждении ситуации изначально были вовлечены Росэлектроника/Ростех, Сколтех и АФК «Система». Де-факто нам удалось участвовать в выработке национальной программы по технологической независимости страны в сфере технологий телекоммуникаций и компонентов (т.н. ЭКБ) для производства телекоммуникационного оборудования.

СПРАВКА

Виталий Элконович Шуб

Заместитель руководителя Центра компетенций Национальной технологической инициативы по беспроводной связи и интернету вещей (ЦК НТИ БСИВ) при Сколтехе

Родился 27 ноября 1958 года.

В 1981 году окончил факультет полупроводниковых материалов и приборов Московского института стали и сплавов (МИСиС). Специальность «полупроводники и диэлектрики».

1976–1988 годы – научный сотрудник института ГИРЕДМЕТ МЦМ, в котором в 1984–1987 годах учился в аспирантуре. Кандидат физико-математических наук.

1988–1996 – старший научный сотрудник Института общей физики РАН (ИОФАН).

1994–1997 – директор по стратегическим проектам AT&T NSI/Lucent Technologies.

1997–1998 – директор по национальным проектам Motorola ECD ICIG GmbH.

1999 – генеральный директор DellSystems Ltd.

1999–2003 – директор по стратегическим проектам L.M. Ericsson AB.

2003–2004 – исполнительный директор РТРС.

2004–2009 – ОАО «Система Масс-Медиа» («СММ») АФК «Система». Занимал следующие позиции: исполнительный директор СММ; заместитель генерального директора по технологиям, инновациям и развитию инфраструктуры СММ; заместитель генерального директора по технологии ООО «Цифровое телерадиовещание» (ЦТВ) СММ.

2010–2016 – советник президента ЗАО «Компания «ТрансТелеКом».

2016–2018 – заместитель генерального директора, бизнес-направление «Телеком» IPG Photonics Russia (НТО «ИРЭ-Полюс»).

RSpectr: Как сделать локализацию реальной, а не формальной?

В. Ш.: Зависит от того, какого уровня независимости предполагается достичь.

Все оборудование состоит из различных компонентов (микроэлектронных, логических, оптоэлектронных). И никто не мешает производителям в силу объективных или субъективных причин прекратить их поставку. Поэтому программа, разработанная Сколтехом в сотрудничестве с консорциумом отечественных компаний, предполагает прежде всего создание архитектуры и компонентной базы сетевого решения/решений (полноценных систем сотовой связи пятого поколения), которые будут минимально уязвимы к любым возможным санкционным ограничениям.

И, как ни странно, технически это почти возможно сделать.

RSpectr: Какими силами?

В. Ш.: Пока об этом говорить рано. Дело в том, что само производство – это второй этап программы. Первый – создание архитектуры, облика и дизайна систем, которые в базе либо не содержат санкционных компонентов, либо содержат их минимальное количество. И пока не будут реализованы предсерийные прототипы, обкатанные в лабораториях, пока не станет четко понятна номенклатура компонентов и изделий, необходимых для создания систем, невозможно перейти ко второму этапу. Только выполнив подготовительную работу, можно постепенно переходить к локализации элементной базы на отечественных предприятиях, которые занимаются производством микроэлектронных компонентов.

По-другому не получится, нельзя телегу и лошадь поменять местами.

RSpectr: Эта программа нацелена на производство оборудования для 5G или в нее входят и другие технологии радиосвязи?

В. Ш.: Именно комплектные сети пятого поколения (включая ядро сети, оптоволоконную транспортную инфраструктуру и системы радиодоступа) станут базой для всей телеком-отрасли. При этом в самом термине 5G нет ничего магического. Это развитие технологии LTE. Но

в 5G впервые появились очень жесткие требования к архитектуре сети, которые касаются не только ширины полосы (скорости передачи), но и времени распространения (задержки) сигнала

Раньше сегменты телекоммуникационной информационной инфраструктур развивались практически независимо друг от друга. И все они работали без установленного QoS (Quality of Service – качество обслуживания). В договоре с сотовым оператором или с провайдером не указывается минимальный уровень качества связи или скорости соединения, за исключением случаев SLA (Service Level Agreement) при предоставлении услуг фиксированного (проводного) доступа для корпоративных и частных абонентов.

Но в 5G время распространения сигнала (задержка) – фундаментальная характеристика и ключевая часть технических требований. А это требует изменения топологии всей транспортной оптоволоконной (и радио-) сети. И ориентироваться надо именно на требования пятого поколения связи.

RSpectr: Получится ли до 2024 года реализовать программу?

В. Ш.: Все планы по локализации подвешены в воздухе. Они должны быть синхронизированы с выдачей операторских лицензий на частоты для строительства 5G. Но сейчас никто не в состоянии предсказать, когда будет выделен ресурс и в каких участках спектра.

Напомню, есть несколько кандидатных диапазонов для 5G. Самый перспективный – 694–790 МГц, он подходит для «коврового» покрытия как снаружи (outdoor), так и внутри (indoor) зданий.

При использовании диапазона 3,4–3,8 ГГц возникают вопросы из-за малого эффективного радиуса сот и неустойчивого indoor-покрытия

Эти же проблемы наблюдаются в полосе 4,8–5 ГГц, которая выдана Сколтеху для тестирования на территории ИЦ Сколково.

Есть еще диапазон 24–28 ГГц, сети в котором запущены, к примеру, в США. Но тесты показывают, что и в этом диапазоне много серьезных проблем, связанных с высоким уровнем поглощения радиосигнала миллиметрового диапазона в стенах зданий.

Еще один способ запустить сети 5G – рефарминг тех частот, которые уже используются операторами для 2G, 3G и 4G. Хотя этот ресурс не кажется таким уж большим, так как пятому поколению нужны широкие и непрерывные полосы несущих.

Я предполагаю, что сотовые операторы будут ждать новых частотных присвоений и конкретных моделей развития рынка (единый инфраструктурный оператор или самостоятельное развитие сетей каждым оператором отдельно) и параллельно начнут проводить рефарминг уже имеющихся в их распоряжении частот.
Так что процесс уже идет. Но пока ситуация с частотами не прогнозируема, а значит, мы не можем определить точные даты появления первых серийных и коммерческих образцов продукции. Для каждого частотного диапазона нужна своя конфигурация оборудования сети радиодоступа: на уровне элементной базы, антенных систем и так далее.

RSpectr: В чем выгода зарубежных вендоров при локализации производства оборудования?

В. Ш.: Мотивация исключительно политическая.

Емкость российского инфраструктурного телеком-рынка – 3% мирового. С точки зрения экономической целесообразности ни у одного из мировых вендоров оборудования нет причин создавать в РФ собственное производство

У них самих, и у их контрактных производителей, есть мощные заводы в регионах с дешевой рабочей силой. Так что обязать вендоров локализовать производство можно только политической волей, запретив продавать оборудование, произведенное в других странах.

Эта модель относительно успешно работает в Бразилии, Индии и ряде других стран. С одной стороны, это приводит к повышению цен на оборудование (из-за снижения уровня конкуренции), с другой – становится толчком для собственных разработок. К примеру, Бразилия стала достаточно продвинутой в области телекоммуникаций, потому что локализация стимулировала рост R&D (научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, НИОКР. – Прим. ред.).

Ситуация с американскими санкциями в отношении китайской Huawei окончательно раскрыла всем глаза. Хотя мне все стало понятно еще пять лет назад, после крымских событий. Существуют страны и рынки – держатели прав на интеллектуальную собственность (Intellectual Property Rights – IPR). И они этот рычаг используют в своих политических интересах. Это объективная реальность, постоянно действующий форс-мажор, и рынок сейчас устроен именно так. Если хочешь развития с минимальными потрясениями и рисками, принимай эти реалии во внимание, учитывай их.

RSpectr: Каким образом будет выстраиваться локализация и трансфер технологий?

В. Ш.: Есть три варианта.

План А – это прямое сотрудничество с мейджорами. Такая кооперация подразумевает под собой либо открытие производства в России, либо предоставление IPR на те или иные виды продукции. С технической точки зрения это самый простой вариант, предполагающий получение от производителя доступа к созданию полного решения с (оптоволоконной) транспортной инфраструктурой, радиочастью и ядром сети. Однако его сложность в том, что вендоры категорически не желают делиться правами на интеллектуальную собственность, которые и являются их основным источником дохода.

План B предполагает получение прав на создание ключевых компонентов по отдельности. И локализация их производства здесь на определенных условиях.

План С – это разработка большинства решений самостоятельно, практически с нуля.

Сейчас работа идет по всем трем направлениям одновременно. Какое из них даст наиболее быстрый результат, сложно прогнозировать.

RSpectr: Может ли локализация производства устранить риски информационной безопасности, которые возникают при использовании зарубежного телеком-оборудования?

В. Ш.: Начнем с того, что все эти риски делятся на два типа: хардверные и софтверные.

При использовании зарубежного «железа» есть риски, что кто-то извне получит доступ к критическим компонентам, которые имеют уникальное происхождение. Или же наоборот, доступ к ним будет заблокирован для российского пользователя. Локализация производства таких компонентов позволяет избавиться от этих рисков.

Что же касается программного обеспечения, то здесь все одновременно и сложнее, и проще. Софт – это довольно непрозрачная штука. Кроме того, ПО часто является проприетарным, нестандартным продуктом. Это строки кода, которые генерируются разработчиками для решения конкретных задач. При этом софт можно попробовать проверить, хотя это довольно тяжелый процесс. Но надо реально смотреть на вещи: телеком-операторы никогда этим не занимались. Они покупали оборудование, которое представляло собой «черный ящик» с соответствующей функциональностью. И только после Крыма часть операторов наконец начала задумываться, а что же там внутри.

Радикальное решение этой проблемы – написание собственного софта. Это сложнее, потому что в отличие от компонентной базы перенос технологии в этом случае почти невозможен.

То есть риски различаются, и устраняться они тоже должны по-разному.

Пределом является тотальная локализация – IPR, компоненты, софт. Но как эта задача будет решаться, сказать сейчас сложно

Мы активно занимаемся поиском поставщиков, которые могут поделиться с нами IPR и раскрыть код. Могу сказать, что готовность к такому сотрудничеству падает обратно пропорционально размеру компании. Производители мирового уровня крайне недоброжелательно относятся к тому, чтобы поделиться своими разработками. С теми, кто поменьше, первая фаза переговоров проходит проще, поскольку код для них является товаром.

Параллельно идут процессы, направленные на тотальную локализацию всего и вся, пишутся концепции и планы, начинаются НИОКРы, и речь уже идет о создании полнофункциональных и полностью локальных систем. Но процесс это небыстрый. Практически приходится этим заниматься с нуля, поскольку системы радиодоступа для гражданской сотовой связи в стране не производятся.

Беседовал Максим Алексеенко

Фото: Сколтех

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ: